История Рускеальских мраморных карьеров

        История Рускеальских мраморных карьеров начинается со шведских времен. Еще до начала Северной войны там добывалось небольшое количество мрамора для местного употребления. В 1766 году местный пастор и краевед Самуил Алопеус обратил на рускеальские запасы мрамора внимание российских властей, и с 1768 года, согласно указу Екатерины II, в Рускеале началась серьезная добыча этого красивого камня для нужд строящегося Санкт-Петербурга. Например, его использовал Монферран при строительстве Исаакиевского собора. Он даже лично приезжал на карьер в «Рускеалу» в 1820 и 1821 году. Есть этот мрамор и в отделке Михайловского замка, Эрмитажа, Мраморного дворца. Типичным образцом серо-белого рускеальского мрамора является Чесменская колонна в городе Пушкин. Ведь доставлять мрамор из Карелии было все-таки проще, чем из уральских месторождений, которые тоже немало поработали на Петербург.

        С 1854 года карьер лишился «госзаказа», и мрамор стали использовать довольно безжалостно - пережигать на известь те его слои, которые содержали много кальцита. При этом повреждалось много других, «мешающих» разработкам слоев. В лучшем случае они шли на щебень. В 1898 году месторождение было взято в аренду финским акционерным обществом. Как ни странно, хозяйственные финны почти не хотели извлекать мрамор целыми кусками - наверно, их было невыгодно перевозить или сложно добывать.

        Небольшие плиты рускеальского мрамора можно найти в отделке некоторых домов Хельсинки и Сортавалы. Для прокладки штолен активно использовалась взрывчатка, получалось много крошки, которую пережигали в построенных неподалеку печах. Эти печи 19 века - одна из достопримечательностей горного парка «Рускеала». Еще один интересный объект - мраморное здание Заводоуправления, построенное в 1899 году финнами.

        Карьер мирно работал примерно до 1939 года. А во время войны с Финляндией карьеры затопило, причем есть две версии, как это произошло. Одна - что финны в начале войны сами затопили карьеры, и уничтожили схему шахт и штолен, «чтоб не достались кому попало». Вторая -  что источенные предыдущими взрывными работами залежи не выдержали налета советской авиации, и в карьеры проникла вода соседней реки Тохмайоки.

        После того, как Сортавала и «Рускеала» стали советскими, возобновилась добыча мрамора блоками из незатопленной части месторождения. Но при этом снова применялись взрывы. И к 1970-м  годам оказалось, что весь его массив сильно поврежден и растрескался. С тех пор немного рускеальского мрамора пошло на отделку станций метро «Ладожская» и «Приморская», а остальной в основном, опять превращается в щебень и известь. 

        А судьба затопленного карьера оказалась более счастливой - с  2002 года он входит в состав Горного парка «Рускеала» и радует своими великолепными видами туристов. 

2015,
Санкт-Петербург,
Анна